Опоздавшие завтракают в ужин

Рита родилась спокойным ребенком. Она, как многие дети, была благословенна талантом неспешности.

Могла замереть, увидев танец пылинок в солнечном луче. Могла подолгу смотреть и сравнивать цвет травинок. Могла остановиться и подставить ветерку свое личико и наслаждаться этой лаской. Могла пить из кружки какао целых полчаса…

Про что это было? Наверное, про присутствие в каждой минуте своей жизни, про вкус каждого глотка, про цельность, про единение с миром и отделение от него, про узнавание себя в мире и мира в себе, про радость и грусть, про любовь и боль, про то, что ты по-настоящему живой…

Рита росла без отца. Может быть, поэтому мама всегда спешила, но, несмотря на сумасшедший темп жизни, у нее не хватало времени для того, чтобы сделать все запланированное на день.  Как-никак две работы, дом и дочь.

Рита задерживала маму везде: дома, на улице, в магазине, в кафе, в парке… Утром, когда маме нужно было собраться на работу и отвести дочь в детский сад, Рита могла долго умываться, в тысячный раз исследуя мыло на способность скользить.

По дороге в садик она могла жалеть каждую встреченную кошку или собаку, терпеливо объясняя, тянущей ее за руку маме, что нужно срочно зайти в магазин и купить молоко и кусочек колбаски. Могла в кафе или магазине завести долгий разговор с понравившимся ей человеком, сравнивая его и свою жизни.

И на все это Рита часто, нет всегда, всегда слышала от мамы: "Только давай быстрее, мы опаздываем! Поторопись! Некогда, мы ничего не успеем! Поскорее, Рита! У нас совершенно нет времени!".  Каждый Ритин день начинался с «Вставай, скорее!» и заканчивался «Ложись поскорее спать!»

На консультации передо мной сидела молодая и привлекательная женщина, ее звали Маргарита. Она так быстро говорила, что почти подошла к моему порогу восприятия информации в единицу времени. Казалось, что она едва успевает дышать между словами. Боится не успеть мне рассказать важное, боится быть не услышанной и не увиденной полностью.  И когда я попросила ее не торопиться, сказав, что мы никуда не опаздываем и все, что необходимо – успеем сделать, Рита замерла, а потом заплакала. Это было впервые за много лет, когда ей никто не говорил: «Давай, быстрее!»

Мало кто разрешает своим детям просто «быть». Часто «быть» запрещают. И поэтому вырастая, люди не умеют, боятся, запрещают себе присутствовать в жизни полностью, целиком отдаваясь ей. Не умеют принимать жизнь и себя в ней, чувствовать жизнь и себя в ней, познавать жизнь и себя.

Ко мне приходят 30-летние девочки и мальчики, которые выучили по 2-3 языка, стали самыми «эффективными менеджерами», но они разучились замечать простые радости повседневной жизни, те мелочи, что согревают и наполняют душу. На это у них нет времени. Они по-прежнему опаздывают. Опаздывают жить.

И мы вспоминаем и заново учимся быть неспешными, как это умели давно в детстве.